Когда-то ХХI век виделся в сладких снах как век благоденствия и победы над страданиями. Бывают сны, которые сбываются, а бывают сны, которые не сбываются... Уничтожая одни болезни, человек освобождает поле для других.

Как 200 лет назад
Эксперт Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) итальянец Карло Урбани впервые диагностировал синдром острой респираторной инфекции (SARS) — атипичной пневмонии, получившей прозвание «азиатская чума», — у американского бизнесмена, помещенного в больницу во Вьетнаме. 30 марта 2003 года, через две недели, умер и сам. Он первым сказал: «Здесь мы имеем дело с новой, неизвестной болезнью, для лечения которой можно дать только самые общие рекомендации».
Власти Китая, которые поначалу чинили препятствия для работы экспертов ВОЗ, по мере роста эпидемии вынуждены были официально признать, что совершили «серьезнейшие ошибки»: «Прошу прощения у всего мира»,— сказал директор китайского национального центра по контролю за заболеваниями Ли Лиминг. Но Китай успел приобрести имидж страны, которая может сознательно подвергать риску неслыханных болезней своих граждан и гостей.
Кроме провинции Гуандун, главного источника нового вируса, обнаружились и другие его очаги — Сингапур, Ханой (Вьетнам), Пекин, Гонконг, Шанхай, Тайвань и даже Торонто (Канада).
Жертвами болезни оказались и совершенно здоровые люди. Охваченные страхом перед ужасной болезнью, они стали проявлять формы поведения, не свойственные им ранее в силу полученного воспитания. Опустели китайские магазины и торговые центры Торонто, в переполненных ресторанах вокруг столиков, занятых азиатами, вдруг стал образовываться вакуум. В городе Калгари на западе Канады в витринах ресторанов, парикмахерских и магазинов появились объявления примерно такого содержания: «Граждан, недавно приехавших из Китая, Гонконга, просим не приходить сюда в ближайшие 10-14 дней». Медики призывали канадцев не отождествлять диагноз с этническим происхождением, но помогало это слабо.
Новая болезнь принесла с собой не только людские и моральные, но и немалые экономические потери. Тысячи туристов отказались от посещения Торонто. Правительство Австралии официально рекомендовало своим гражданам на некоторое время воздержаться от поездок в этот город. Была отменена всемирная конференция по проблемам раковых заболеваний. В результате финансовые потери города оценивались в 20 миллионов долларов.
Госдеп США рекомендовал американским дипломатам, работающим в диппредставительствах США в Китае, временно покинуть страну. Председатель правительства Французской Полинезии Гастон Флосс признался, что эпидемия волнует его больше, чем война на Ближнем Востоке. В странах тихоокеанского региона ограничили въезд лиц из «зон повышенного риска». Пассажиров всех международных рейсов, прибывавших во Владивосток из стран Юго-Восточной Азии, просили заполнить специальные анкеты и указать адреса, по которым жили за рубежом и по которым будут находиться в России. Отслеживание путей распространения инфекции приобрело чисто полицейский характер.
Как и профилактика заболевания. В Гонконге, например, всем жильцам 240-квартирного дома «Амой гарден» на полуострове Цзюлун было предписано не покидать свои квартиры в течение 10 дней, так как за неделю в этом доме атипичной пневмонией заболел 121 человек, что подтверждает подозрения ученых о том, что вирус легко распространяется по воздуху. Президент США Джордж Буш выпустил указ, позволяющий насильно помещать в медицинский изолятор лиц с симптомами атипичной пневмонии. А рекорд во всевозможно-оградительных мероприятиях принадлежит правительству Малайзии: оно запретило своим находившимся за границей гражданам возвращаться на родину с симптомами(!) атипичной пневмонии.
Все эти меры очень мало ассоциируются с «передовой медицинской наукой» и могли бы применяться и 200, и 1200 лет тому назад. Человечество испугалось — ведь вируса, вызывающего атипичную пневмонию, до сих пор не было. Впрочем, что значит — не было? Люди с ним до сих пор не сталкивались — это будет точнее. Как не сталкивались со СПИДом, одной из древнейших инфекций, а столкнулись и удивились — откуда? От верблюда...
Потоп или моровая язва?
Еще в ХIХ веке известный богослов А.П. Лопухин обратил внимание на то, что легенда о Всемирном потопе у древних египтян трансформировалась в легенду о грандиозной эпидемии моровой язвы, истребившей человечество. Хотя, казалось бы, из-за грандиозных разливов Нила идея потопа должна была бы быть им более близкой...
Можно, конечно, считать легенды гипертрофированным отражением в сознании древних, подавленном величием природы, каких-то масштабных (по их меркам, но довольно заурядных по нашим) событий. Но какая же болезнь могла послужить в древности причиной катастрофических эпидемий среди жителей Северной Африки?
Именно этот вопрос задал себе кандидат биологических наук Михаил Супотницкий (Россия) и увидел на него весьма вероятный ответ — оспа.
Оспа — опаснейшее инфекционное заболевание, в ХVII-XVIII веках уносившее до 40 процентов жизней заболевших; а в те времена гостьей она была нередкой. Оспа была одним из основных факторов, ограничивавших рост народонаселения Европы, и лишь после ее укрощения в Европе начался экспоненциальный рост численности населения.
В 60-х годах усилиями Всемирной организации здравоохранения был подавлен последний ее очаг в Африке. Именно там, в джунглях Заира находился (и находится) естественный резервуар целого семейства осповирусов. Для этой территории оспа, как говорят эпидемиологи, является эндемичным заболеванием. Ее инкубационный период — 17 дней, то есть. он достаточно долог с точки зрения возможностей ранней диагностики, но ее заразность, или, как говорят те же эпидемиологи, контагиозность, просто поразительна: если уж она появилась в городе, то она пройдет по нему косой, из дома в дом, пропуская лишь тех, кто родился в рубашке.
Оттуда, из африканских джунглей, оспа двигалась вниз по Нилу и, переправившись через Средиземное море, шагала по Европе. Оспа (и другие болезни, похожие на нее высокой контагиозностью и не очень длительным инкубационным периодом) — болезнь больших скоплений людей. При низкой плотности населения, когда первобытный человек мог неделями и месяцами скитаться от одной до другой встречи с себе подобными, он, заболев, либо умирал, либо выздоравливал, приобретя иммунитет к болезни, но практически не заражал других людей. Поэтому в очень давние, первобытные времена роль острых инфекций не была большой.
Происхождение и стратегии вирусов
«Поведение» их возбудителей Супотницкий называет «стратегией паразитизма первого типа». В этой стратегии продолжительность инфекционного процесса лимитируется иммунной системой хозяина.
Но наряду с острыми есть инфекции другого типа. Они имеют длительный инкубационный период, низкую контагиозность, вялое течение, часто — стертую симптоматику, хотя они ничуть не менее, а часто и более опасны, чем инфекции острые.
Например — СПИД. Эпидемии таких болезней благодаря длительному инкубационному периоду далеко уходят от места своего возникновения даже в условиях низкой плотности населения, а что касается СПИДа, то количество инфицированных им людей из-за связи пути заражения с насущнейшими потребностями сохранения вида вообще ограничивается лишь полной численностью населения на Земле.
Это — стратегия паразитизма второго типа. «Применяющие» ее микроорганизмы вызывают болезни, длительность которых ограничивается продолжительностью жизни хозяина. Продолжая эту логику, можно сказать, что должна существовать и третья стратегия паразитизма, при которой продолжительность болезни ограничивается продолжительностью жизни уже не самого хозяина, а всего его вида и, по прогнозу Супотницкого, следующая пандемия, скорее всего, будет связана именно с третьей стратегией...
Что касается происхождения вируса СПИДа, то ранние гипотезы страдали многочисленными натяжками. Если человек получил вирус СПИДа от зеленых обезьян, то почему это не произошло раньше? А если это джинн, вылезший из лабораторной бутылки, то какому гению удалось создать столь экзотическую форму жизни?
Когда же М. Супотницкий наложил друг на друга африканскую карту заболеваемости оспой, составленную в те дни, когда болезнь еще не была «побеждена», с современной картой распространения СПИДа в Африке, он увидел, что они совпадают. Это совпадение подтвердило возникшую ранее гипотезу, опиравшуюся на два факта: во-первых, районы эндемичности для оспы и для СПИДа совпадают, а во-вторых, инфицированный СПИДом погибает даже от оспенной прививки с такой же гарантией, как если бы его специально расстреляли.
Согласно этой гипотезе, древняя катастрофа, чуть не приведшая, согласно египетской легенде, к гибели всего человечества (древние египтяне ведь не знали, что, кроме известной им части мира, есть, скажем, Китай), могла бы развиваться так.
В незапамятные, доисторические еще времена СПИД был весьма распространен среди людей. Плотность населения была маленькой, и инфекция далеко уходила от своего исходного очага. Иногда кто-то заболевал оспой и погибал, но из-за малой плотности населения оспа не могла уйти далеко от района своей эндемичности. Когда же число людей увеличилось, когда они стали образовывать крупные поселения, создавая благоприятные условия для острых инфекций, ситуация резко изменилась. И вот однажды эпидемия оспы покатилась на север вдоль Нила, уничтожая всех больных СПИДом, настолько многих, что в преданиях это событие запечатлелось как гибель всех.
После этого численность населения снова стала восстанавливаться, причем достаточно быстро, чтобы оспа стала естественной силой, преградившей дорогу СПИДу, уничтожая инфицированных им при каждой своей вспышке. Теперь уже СПИД оказался запертым в очаге эндемичности, а практически — он стал ненаблюдаемым. Вирус СПИДа в этих условиях прекратил эволюцию, законсервировавшись в древнейших формах, борьба с которыми представила сложнейшую задачу для людей, никогда с ними не сталкивавшихся.
Поэтому, когда человек «победил» оспу в районе ее эндемичности, он тем самым освободил поле деятельности для вируса СПИДа...
Но «победил» человек весьма условно. Уничтожить вирус невозможно. «Победа» означает лишь то, что вирус, подвергаясь давлению человеческой медицины и сил естественного отбора, мутирует и переходит в «слабовирулентные» формы, не причиняющие вреда человеку. И человек перестает уделять им внимание. Однако это означает, что когда-нибудь они дадут и обратную мутацию!
Пиррова победа
В 1997 году впервые после 1967 года (год «победы» над оспой) в Заире вновь зарегистрирована вспышка оспы, во время которой заражение происходило не только от животных, но и от людей, а в 1998 году в Москве заболела оспой маленькая девочка. Последним случаем занималась «вся Россия», и новосибирским микробиологам удалось идентифицировать поразивший девочку вирус как вирус коровьей оспы, но источник заражения так и не был установлен. Вирус оспы «оживает» и в любой момент снова может атаковать человечество.
Что можно ему противопоставить? Основным методом борьбы с оспой была поголовная вакцинация населения, от которой довольно давно по причине известной «победы» отказались. Метод известный, отработанный и недорогой. Но сегодня, к сожалению, неприменимый. По этическим соображениям. Именно потому, что прививка убивает инфицированных СПИДом. Никто не знает, сколько их в мире. Поголовно всех обследовать на СПИД перед прививкой? Но какая экономика это выдержит? Ситуация похожа на тупиковую.
Уничтожая одни болезни, человек освобождает поле для других. В Танзании появились давным-давно забытые и страшные «медленные» болезни — проказа и язва Бурули. Связаны ли они с оспой или другими «побежденными» острыми инфекциями? Этого пока никто не знает, но похоже на то (а Супотницкий утверждает, что не «похоже», а именно так и есть, и логика его настолько изящна, что трудно с ней не согласиться), что в природе наряду со многими другими циклическими явлениями существуют и эпидемические циклы. В США набирает силу уже не связанный с бедностью медикаментозноустойчивый туберкулез, обходящийся экономике США в $900 миллионов ежегодно (вся программа борьбы с оспой на своей территории обошлась бюджету США в 17 миллионов)...
Чего нам еще ждать от природы
Говоря о тенденциях на будущее, Супотницкий отмечает, что распространение СПИДа, лейкозов, сывороточных гепатитов, широкое использование в клинической практике препаратов, блокирующих размножение раковых клеток и иммунодепрес-
сантов, ведет к постепенному снижению иммунной защиты у миллионов компактно проживающих представителей вида Homo sapiens. Это, в свою очередь, создает благоприятные условия для проникновения в такую иммунодефицитную среду новых микроорганизмов-паразитов. Отсутствие достаточного сопротивления делает легким отбор и формирование среди них высокоспециализированных и контагиозных эпидемических вариантов с упрощенным геномом. Например, сформировавшийся в эндемичных по ВИЧ регионах Африки высокоспециализированный к человеку вирус натуральной оспы является дегенеративным производным от широко специализированного и поэтому обладающего более сложным геномом вируса оспы коров. В случае же с атипичной пневмонией на подозрение к вирусологам попал хорошо известный коронавирус, ранее не доставлявший каких-либо серьезных неприятностей.
«Если не произойдет внезапного вымирания всех иммунодефицитных особей вида (или значительной их части)», — пишет Супотницкий, — «то после исчерпания возможностей современных технологий лечения и профилактики инфекционных заболеваний реально масштабное проникновение в человеческое общество новых видов контагиозных микроорганизмов — возбудителей быстрых инфекций. Таким образом, закончится один из глобальных многовековых циклов, в который последовательно вовлекались возбудители быстрых инфекций (их наиболее упорное проявление в современной человеческой цивилизации — вирус натуральной оспы) и медленных (в ХХ столетии — ВИЧ)».