Сергей Георгиевич Головко легко отмел все мои вопросы и превратил беседу на тему «кто виноват в высоких тарифах» в интересный рассказ о проблемах тарифообразования в нашей стране.

— Cергей Георгиевич! Повышение тарифов сегодня вызвало целую бурю в обществе. Разработчиком их является Национальная компания регулирования электроэнергетики. Но вместо нее все претензии «выгребает» местная власть. Это справедливо?
— Если сегодня послушать передачи — и на центральном радио и телевидении, и на местном, если почитать в прессе статьи, где обговариваются именно тарифы, то складывается впечатление, что население просто обманывают.
— Разве тарифы не повышены?
— Давайте говорить не о повышении тарифов, а о минимизации затрат населения на оплату энергоресурсов. Те, кто сегодня ратует за прежние низкие тарифы как за благо, представляют среднестатистического жителя так: он сидит дома, никуда не выходит, ничего не покупает, а потребляет только энергоресурсы в чистом виде. На самом деле это далеко не так. Мы ездим в метро и трамваях, мы получаем услуги от коммунальщиков, мы получаем услуги от сторонних организаций, покупаем товары нашего производства, ту же сельхозпродукцию — и везде, во всех товарах, «сидят» энергоносители. И мы с вами их оплачиваем. Поэтому я и предлагаю говорить о минимизации затрат населения на энергоносители — прямо или опосредованно. Что я имею в виду: оптовый рынок электроэнергии реализует электроэнергию Облэнерго, которое поставляет ее нам. На рынке электроэнергия — до 1 мая 2006 года — стоила дороже, чем отпускалась населению. То есть Облэнерго как бы несло убытки.
— Так и говорят: «несло убытки»…
— На самом деле никаких убытков не было. Все Облэнерго Украины в конце месяца составляют ведомости: сколько они отпустили населению электроэнергии, на какую сумму они потеряли; и эти ведомости идут в энергорынок. Там все это суммируется и на эту сумму увеличивается стоимость электроэнергии на рынке, исходя из которой определяются отпускные тарифы для промышленных предприятий. То есть фактически убытки перекладываются на тарифы предприятий. Может, это было бы неплохо, если бы не два «но».
Первое «но»: удельные энергозатраты в общественном хозяйстве Украины примерно в шесть раз выше, чем в Европе. То есть если среднее европейское предприятие в себестоимости имеет 2-3% затрат на энергоресурсы, то у нас — 15-20%. А тарифы-то растут! Естественно. Значит, дорожает и продукция предприятий — товары и услуги, которые они потом продают нам.
Второе «но»: предприятия, согласно существующему положению о ценах и ценообразовании, закладывают все энергоресурсы в себестоимость наравне с другими своими затратами. А потом себестоимость увеличивается на уровень рентабельности, то есть фактически увеличивается и стоимость энергоносителей, которые мы приобретаем вместе с товаром. Или, другими словами, предприятие на потреблении энергоресурсов сегодня получает доход. И он снова ложится на стоимость товаров и услуг, за которые платим мы с вами.
Так вот, если б у нас было развито экономное расходование энергоресурсов на том же самом промышленном или коммунальном предприятии, то с этим можно было бы согласиться, но когда у нас потребление энергоресурсов в шесть раз выше среднеевропейского, то, наверное, тут подходы неправильные.
— Какие же подходы должны быть, на ваш взгляд?
— Нужны — на мой взгляд — изменения в закон ценообразования, такие, чтобы предприятия в цене товаров и услуг учитывали свои затраты в размере фактических. С нулевой рентабельностью. Иначе выходит, что предприятие получает от расходования энергетических ресурсов доход, не ударив палец о палец.
— Но и сами «фактические» затраты у нас непомерные, по вашим словам. Что-то должно стимулировать снижение энергозатрат. Если предприятия будут продолжать потреблять энергоресурсы так же нерационально, то рост тарифов — то есть лишней нагрузки с предприятий — спасает не сильно...
— Да, такая проблема существует. В конце 90-х Кабмин сделал ряд довольно хороших шагов по внедрению энергосберегающих нормативных документов. Потом это потихонечку затихло. Сегодня на Украине энергосбережения просто нет. Нет и контроля удельного потребления. Весной прошлого года Госкомэнерго-
сбережение разогнали и создали вместо него Агентство по экономному использованию. Результатов пока никаких не видно.
— Как же должно быть?
— Есть простая формула, по которой потребляются энергоносители: население должно потреблять столько, на сколько хватает его финансовых возможностей. А промышленные предприятия и предприятия хозяйственной структуры непромышленные должны потреблять энергоресурсы в соответствии с удельными нормами энергозатрат. Должны планировать снижение энергозатрат. У нас этого, к сожалению, нет.
Вот вся эта система, когда льготы для населения потом покрываются большими тарифами для промышленности, а потом эта стоимость снова ложится на население, да еще увеличенная на НДС, порочна. И действительно, подсчитано, что нам с вами сегодня выгодно вытащить лишний рубль и заплатить за энергоресурсы их полную стоимость, потому что в ином случае мы переплачиваем в четыре раза больше.
— Но этот «лишний рубль» населению надо иметь.
Что же первично — контроль над расходованием энергоресурсов в промышленности или повышение тарифов?
— Первое — удельные нормы энергозатрат, второе — нормальная политика в области ценообразования, когда в стоимости товаров и услуг предприятия будет находиться только фактическая стоимость энергоносителей, и третье — это нормализация тарифов. В Европе, если вы обратили внимание, именно по той причине, что населению выгодней платить за энерго-
ресурсы напрямую, чем опосредованно через товары и услуги, тарифы для населения примерно в полтора раза выше, чем для промышленности.
— И профсоюзы там, в Европе, не возражают против такого положения дел?
— Ну вот скажите, умно ли поступают сегодня наши профсоюзы, выступающие за сохранение льгот для населения, то есть за сохранение действующей системы? Льготы, как бы для населения, и переплаты населением через товары и услуги. Ведь когда-то же надо наводить порядок! Сегодня, да, идет повышение тарифов — я имею в виду прежде всего электротарифов — для населения, но оно идет с целью нормализации ситуации. Вот в мае тариф на электроэнергию для промпредприятий (2 класса) уже выходил за 31 копейку. А благодаря повышению, которое произошло 1 мая, тарифы снизились до 28 копеек! Что и следовало ожидать — ведь вместе с ростом тарифов для населения давление на рынок уменьшилось на сумму в 5 млрд. грн. Такая колоссальная дотация была на разницу в тарифах по 2006 году.
— Профсоюзы защищают права потребителей. И одна из функций НКРЭ — тоже защита прав потребителей. А потребители — люди — протестуют, потому что есть какое-то ощущение, что во всех этих схемах самих людей как-то не учли. У нас же 60% населения не имеет доходов даже на уровне прожиточного минимума.
— Если мы отпускаем сегодня тарифы — я имею в виду электроэнергию…
— А давайте о газе…
— Нет, подождите, газ — это вообще отдельная тема. Итак, если мы сохраняем сегодня тарифы для населения, то разницу в тарифах — 5 миллиардов — надо чем-то покрывать? Был бы источник, манна небесная, можно было бы не трогать тарифы. Можно было бы оставить нынешние тарифы, а возникающую разницу переложить, скажем, на хлеб. Наверное, это тоже не подход…
— А почему не на предметы роскоши? Или — как это говорилось — «богатые поделятся с бедными»?
— Может быть… Но это все называется «перекрестное субсидирование», от которого мы стремимся уйти. Это не решает проблемы.
— Хорошо, давайте перейдем к нашему любимому монополисту — НАК «Нефтегаз Украины»
— Что касается газа, то не НКРЭ устанавливала договорную цену на газ для Украины. Поэтому говорить о какой-то вине НКРЭ не приходится. Комиссия в данном случае оказалась таким же заложником, как и все остальные. Единственное, что сделала НКРЭ, — это исходя из новой стоимости газа на входе в Украину просчитала тарифы, которые должны быть для разных категорий потребителей. С чем я не согласен в этом расчете, я сейчас объясню. Наша задача — минимизация энергозатрат. Сегодня газ собственной добычи отдается для населения. Вот я — живу в квартире с газовой плитой. Раньше я платил где-то порядка 3 грн., теперь около 8 грн. при тарифе 444 грн. Это порядка 90 долларов за тысячу кубов газа. Если мне тариф сделают 150 долларов, я буду платить не 10 грн., а 20 грн. Я, естественно, вспомню всех руководителей страны, но рост платы на 10-12 гривен переживу. Любой переживет. Но когда сегодня для коммунальной энергетики газ устанавливается по 685 грн. и ожидается повышение в 4,5 раза, то я, плативший за тепло и горячую воду 80 грн. в месяц, буду платить 350 грн. То есть здесь рост составит 250 грн. Не правильней было бы населению, такому, как я, с газовыми плитами, дать по 150 долларов газ, а дешевый газ направить на коммунальное отопление? Здесь можно минимизировать затраты
для населения.
— А хватит собственного газа?
— Собственная добыча у нас порядка 20-21 млрд. кубов. Население потребляет сегодня 18 миллиардов, из которых примерно половина — 9 млрд. — идет на индивидуальное отопление. Коммунальная теплоэнергетика потребляет 14 млрд. Девять плюс четырнадцать — двадцать три, то есть к собственным 21 млрд. кубов газа придется добавить лишь немного импортного. Но ведь при этом его цена не будет 685 гривен за тысячу кубов! Ну, выйдет 300-350 грн. за 1000 кубов, но это все равно будет очень существенно для населения! Я не пойму, почему так не сделали… 27 сентября я еду в Киев с таким предложением.
— А вы знакомы уже с методикой расчета цены газа как товара, когда источник поступления газа на рынок не имеет значения?
— Это касается рынка газа. А его пока нет. Сегодня есть цепочка между газодобычей и населением, которое получает газ от ВАТов. Это «Газ Украины», НАК «Нефтегаз Украины» и так далее. Практика показывает, что наиболее эффективным способом реализации энергоресурсов является энерго-
рынок. По типу электроэнергорынка. Нужно было бы создать такой рынок, куда бы «Газдобыча», «Росукрэнерго», «Иванов», «Петров» и «Сидоров» могли бы продать газ, а там, на рынке, сформировалась бы единая цена газа, то есть та цена, которой сегодня на Украине практически нет. НКРЭ выходила с таким предложением неоднократно, но не НКРЭ принимает решение.